Вступление:
Что красит силача – крутые плечи.
Врача – болезни, от которых лечит.
А речи красят всех, кто рад хвалиться,
И даже тех, кому хвалиться нечем.
Каждый, кто бывал в городке ат-Тарик по пути на оазис Бир ас-Сараф – или хотя бы слышал о нём, – подтвердит, что при правителе Шарифе ар-Рияди этот отдалённый городок стал раем для поэтов и философов.
Впрочем, в известной степени нужно благодарить за это и саму эпоху: в те дни каждый уважающий себя эмир (да и просто честолюбивый человек высокого происхождения) устраивал в своём дворце или саду собрания литераторов и учёных, стремясь окружить себя людьми образованными и красноречивыми. Ибо ничто так не красит мужчину, как красноречие. Нет ничего полезнее красноречивых друзей и ничего опаснее красноречивого врага. Немало знатных имён разбилось об острые, напоенные ядом бейты, другие поднимались из пыли и грязи на золотых крыльях панегириков.
Как не вспомнить историю о старом крестьянине, который шёл на рынок продавать быка – единственное своё богатство, – и, повстречавшись с поэтом Ибн ас-Сафаром, великодушно разделил с ним еду, взятую в дорогу. Стоило Ибн ас-Сафару выдать четыре строки, прославляющие щедрость старика, как тот на радостях подарил поэту и быка.
Невелик подвиг собрать цвет своего времени в столице или крупном торговом городе. Куда сложнее сделать это в таком месте как ат-Тарик. К чести ар-Рияди, ему это удалось. Вместо дорогих благовоний и редких камней он покупал книги и древние рукописи – и собрал превосходную библиотеку, куда со временем и устремились ценители словесности.
К слову сказать, именно в ат-Тарике и именно при ар-Рияди начал свой путь Абу Али Хаким ибн Муса ибн Мухаммад аль-Хадади, известный как Ибн ас-Сафар – «сын дороги». Здесь он нередко блистал своим красноречием, не делая различий между мечетью и дворцом эмира, между вольноотпущенником и почтенным кади. Эмир благоволил ему и осыпал подарками, но со временем поэт оброс завистниками, как обрастает осами медовая лепёшка, оставленная без присмотра на столе.
Пришёл час – и ар-Рияди умер. Это случилось столь внезапно, что окружающие не сразу поняли, что произошло. В тот вечер эмир пригласил к себе молодого Саида ибн аль-Айюба для беседы и игры в шахматы. Партия была долгой, но в итоге эмир победно поставил ладью перед белым королём и сказал: «Убит». В ту же секунду у него случился приступ – из тех, что мучили его в последние годы – и никто не сумел ему помочь.
Покинув дворец, Саид тут же направился к Ибн ас-Сафару, который приходился ему родственником и был в то время в городе. Известие о смерти эмира сильно огорчило его – в одночасье он лишился могущественного покровителя и стал лёгкой добычей для врагов, которых прежде сдерживал лишь страх перед ар-Рияди.
Городские ворота были уже заперты, и поэт направился к дому знакомого купца – вместе с Саидом, который вызвался его сопровождать.
Выслушав их рассказ, купец согласился, что жизнь Ибн ас-Сафара в большой опасности, и его враги наверняка приложат все усилия, чтобы тот не сумел выехать из города. «Но ты можешь укрыться в моём доме, – сказал он, – и переждать столько, сколько потребуется».
«Увы, Мустафа, твой дом слишком мал, и я не видел в нём тайных покоев, – улыбнулся Ибн ас-Сафар. – Если враги решат устроить в нём обыск, они наверняка меня обнаружат. И тогда тебе грозит наказание, а мне – верная смерть. Скорее всего, меня отведут в дом без окон и дверей и там уморят голодом, чтобы всё выглядело естественно и не вызвало гнев вазира, который, как ты знаешь, ценит меня и кое-чем мне обязан».
«Так давай я завтра же отправлюсь к вазиру!» – воскликнул Саид.
Ибн ас-Сафар покачал головой: «Увы, мой друг, путь до столицы неблизкий. И я уверен, что не успеет вазир дать тебе ответ, а мои враги уже до меня доберутся».
Купец, хозяин дома, слушая их, неторопливо поглаживал бороду, и когда воцарилось молчание, спросил: «А если бы вазир узнал о твоей беде сегодня же?»
«Тогда бы он успел мне помочь, – уверенно сказал поэт. – Но это пустые слова, потому что, насколько мне известно, на расстоянии многих фарсахов отсюда не сыщется ни одного почтового голубя».
«Тебе не понадобится голубь, – сказал купец и повёл гостей в подвал своего дома, где хранились ткани и медная посуда. – Кто мог бы отправиться ради тебя в столицу?»
Ибн ас-Сафар молчал, не понимая, к чему клонит хозяин дома, но Саид с готовностью ответил: «Я!»
«Путь может быть опасным, – продолжал купец. – Сколько времени тебе понадобится на сборы?»
«При мне меч, и будь у меня добрый конь, я мог бы выехать немедленно!» – сказал Саид.
Хозяин дома одобрительно кивнул и открыл большой сундук, стоявший перед невысоким столиком. В сундуке под ворохом тканей и мелких украшений лежала толстая книга в богато украшенном переплёте со сложными замками. Купец бережно достал её и рассказал, что купил её месяц назад и собирался поднести в подарок эмиру:
«Вы спросите: как она может нам помочь? Всё дело в том, что эта книга – живая», – и он положил книгу на стол и отпер её.
Страницы оказались совершенно чистыми – ни единого слова, ни единой буквы, лишь номера по углам. «Странная книга», – бросил Саид, стоявший за спиною Ибн ас-Сафара. Не обращая на него внимания, купец подал поэту кисточку и чернила и сказал: «А теперь, Абу Али, напиши, что Саид ибн аль-Айюб верхом отправился в столицу, чтобы встретиться с вазиром».
Когда Ибн ас-Сафар закончил предложение, он с усмешкой посмотрел за плечо – но Саида не увидел.
«Не беспокойся, твой друг уже в пути, – сказал купец. – Взгляни на страницу».
Поэт снова повернулся к книге и увидел, что к его предложению добавилось ещё несколько – о том, что дорога предстоит долгая и нелёгкая. В конце, заметно выделяясь, шли две строчки неоконченного рубаи. Расхохотавшись, Ибн ас-Сафар дописал ещё две – получилось:
Гадатель долго чешет небосвод,
Философ устремляется в обход,
А я иду вперёд не по науке –
Мне главное, что я иду вперёд.
«Ты делаешь всё верно, но подожди, дай мне рассказать тебе об этой книге подробнее, – сказал хозяин дома. – Потому что у неё есть свои повадки и свои правила.
Прежде всего (и я надеюсь, ты это уже понял), твой друг там, в книге, и едет в столицу. Скоро ли он туда приедет – зависит, скорее, от тебя, чем от него. Книга пишет рассказ вместе с тобой, и когда ты дойдёшь до последней страницы, твой друг окажется в столице – окажется в самом деле, и ты поймёшь это по словам в книге. Не бойся, что листов в книге так много – в нужный момент она будет отправлять тебя то на одну, то на другую страницу . И тебе останется лишь дописывать главы, одну-две строки – как сейчас. Так что путь (сколько бы он ни длился на самом деле) ты сможешь закончить уже к утру.
Но хочу тебя предупредить: дорога, описанная в этой книге – это не совсем тот путь до столицы, который ты знаешь. Отчасти, да, это та же дорога, что и сейчас. Отчасти – та, что была прежде. Отчасти – та, которой она могла бы быть. А отчасти – та, которой и быть не могла.
По пути тебе постоянно придётся делать выбор. Возможно, твоему другу попадутся ценные вещи или сведения. Книга обозначит их для тебя, и помни о них в дальнейшем пути. Если хочешь – веди их запись.
Ну вот, теперь всё. И ещё – если в пути твой друг погибнет, его тело останется в книге. А теперь – читай дальше. Я не буду тебя отвлекать».
И хозяин дома удалился, оставив Ибн ас-Сафару коптящую лампу…