Вечер встреч.Кости, прогремев по столу, наконец остановили свою азартную пляску, замерев на отметках «один» и «пять». Филин, нагнувшийся над столом, мрачно вздохнул и плюхнулся обратно на табуретку.
– Хе-хе, кому-то сегодня явно не везёт!
– Какой-то поганый день…
Жёлудь, ухмыляясь, сграбастал игральные кости своей здоровой красной лапой, забросил их в стакан и начал ожесточённого его трясти.
– Ничего — зато у меня денёк в самый раз. Ещё пара партий, и ко мне перекочует всё твое жалование!..
– Ага, свисти, – проворчал Филин.
– Я бы тебя и до исподнего раздел… но кому нужны твои вонючие тряпки?
Бросив греметь костями и опрокинув стакан над столом, Жёлудь наклонился, азартно сопя, не сводя мелких поросячьих глаз с кубиков. На этот раз выпало «три» и «четыре». Горсть монет перекочевала на другой край стола. Филин помрачнел ещё больше, но снова полез в кошель под издевательское хихиканье Жёлудя.
– Что, в самом деле думаешь отыграться?
– А, была – не была!..
Следующий кон, наконец, принёс пригорюнившемуся стражнику удачу. Жёлудь отсчитывал полагающиеся монеты, как раз собираясь отпустить какой-нибудь язвительный комментарий по поводу «повернувшейся передом Фортуны», когда от ворот донёсся удар сигнального колокола.
– Ого, кто-то пожаловал в гости! Уж не к Самому ли?
Из кордегардии высыпало с полдюжины стражников-«хорьков». Кое-кто заторопился по лестнице наверх, на бегу отсыпая заряд пороха для мушкета; другие стали возле ворот, ожидая, пока поднимется железная решётка. Никто не ожидал серьёзной угрозы — да и кто осмелится среди бела дня напасть на жилище Чародея? – однако ставший в первых рядах Филин, обернувшись, заметил, как некоторые его собраться по оружию положили руки на рукояти мечей или взяли на изготовку арбалеты.
– Это ж Аластор!.. Эй, Ал, это ты — или какой-то самозванец освежевал тебя и напялил сверху твою мерзкую личину?
Услышав окрик дозорного, «хорьки» расслабились — Аластора-Проныру, посланца и соглядатая «Самого», в гарнизоне знали неплохо.
– Шнур? Я почуял, как несёт у тебя изо рта, ещё на границе с Драугмором. Всё ещё торчишь на своём насесте, паршивый ты мешок с … – Окончание фразы потонуло в скрипе ворота, поднимающего решётку. Вскоре под каменной аркой внутренней крепости показался и сам Аластор на своей серой кобыле. Посланник, пропадавший невесть где без малого полгода, оказался не один — позади, примостившись на крупе и обняв гонца за талию, сидела темнокожая женщина в пёстром наряде. Кто-то из бойцов уважительно присвистнул, другие поддержали это выражение восторга дружным ржанием.
Бабёнка и в самом деле была ничего — не смотря на непривычный, по местным меркам, цвет кожи, её можно было оценить на «твёрдые восемь дюймов» мужского восхищения: полные сочные губы, любопытные тёмно-карие глаза и очерченные скулы, придающие лицу волнующую экзотичность.
– Эй, Аластор, что это за красотка с тобой? Познакомишь?
– Если южане раздают
такие сувениры всем послам, то я, пожалуй, не прочь поменять место службы. Всегда испытывал тягу к дипломатии...
– А ну ша, свора!
Во внутренний двор, сбежав по ступенькам башни, спешно ковылял капитан — приземистый немолодой мужчина с круглым лицом, разделённым глазной повязкой. «Хорьки» тут же примолкли — зубоскалить при начальнике было чревато серьёзными проблемами: Барсук, не смотря на возраст и увечья, полученные в десятках боёв, был неодолим в бою, злопамятен и на расправу скор.
Запыхавшийся от быстрой ходьбы капитан, грозно вращая налитым кровью глазом, дохромал до центра плаца. «Хорьки» выжидательно уставились на него, лишь искоса бросая взгляды на Аластора и его спутницу, не торопящихся спешиваться.
– Заткните свои хавальники! Сейчас здесь будет Старший, так что живо примите бравый вид и постройтесь, как будто вы в самом деле солдаты, а не стая чесоточных шавок. Ну!!
Уже через полминуты у ворот выстроился боевой взвод стражи. На гостью эта метаморфоза, похоже, произвела благоприятное впечатление — девушка-уфуду с интересом смотрела на невысокого офицера, так быстро управившегося с оравой подчинённых. Тот же не взглянул на прибывших даже мельком, словно их и не было.
– А теперь — р-равняйсь!
В этот момент дверь башни вторично открылась: во двор неторопливо спускался Чародей. Длинная тёмная мантия, расшитая алыми и серебряными нитями, стекала по крутым ступеням, словно магма; широкий стоячий воротник придавал магу торжественный и несколько зловещий вид. Барсук, словно состязаясь в громкости с пушками, вторично рявкнул:
– Смир-рна!
Ван Хольт довольно поглядывал на строй солдат. Конечно, страх простолюдинов перед магами — штука приятная, хотя и глупая (а порой и крайне неудобная). Но когда он принимает такие формы… Чародей коротко кивнул капитану, давая знать, что оценил его усилия, пробежался взглядом по лицам «хорьков» и, наконец, заметил вновь прибывших. Густые брови мага удивлённо вспорхнули вверх.
– Кхм, вольно…
– Во-ольно-о!
Маг прошёл мимо строя, мимо вытянувшегося в благоговении Барсука и остановился перед воротами. Аластор спрыгнул с лошади, взяв её под уздцы, и преклонил одно колено, опустившись на брусчатку.
– Милорд…
– Поднимись, Аластор. Рад видеть тебя вновь — как я понимаю, ты успешно справился с моим поручением. – Маг перевёл взгляд со своего адъютанта на незнакомку. – Вижу, ты вернулся не один…
Прежде, чем Аластор успел подняться, чародей шагнул к лошади и помог девушке спуститься со всей галантностью выпускника Имперской академии. Есть вещи, которые не забываются даже за полвека... Аластор, наблюдавший за ними с чувством лёгкой ревности, прочистил горло, чтобы вновь привлечь внимание к своей персоне:
– Позвольте представить вам Наири, деву-шамана племени.
Мэтр невольно сделал шаг назад, словно желая получше разглядеть гостью. Дикарка поклонилась магу, бросив на него из под густых ресниц внимательный взгляд.
– Вы — колдунья?
– Мамбо Наири. Заклинательница племени и… — девушка замялась, подбирая слова. – Верная служанка духов и вашей милости, о Осенённый Лоа.
«Забавный титул — так меня, кажется, ещё ни разу не величали. Надо бы уточнить, что он значит...»
– Ваш народ направил вас сюда в качестве гонца?
– Нет, милорд. Это было решение духов, которому я не посмела прекословить.
«Ну, конечно. «Духи» – надеюсь, не духи соглядатайства и двурушничества?» Впрочем, слова уфудианки пришлись магу по вкусу: он давно проявлял интерес к некоторым местным культам и магическим направлениям, а к бокорам уфуду — в особенности. Теперь же, по счастливому (хоть и несколько подозрительному) стечению обстоятельств, у Ордена появилась возможность учиться. Да ещё у такой прелестной шаманочки... Решив про себя, что знакомить её с Бальтазаром лучше в самую последнюю очередь, маг приветливо улыбнулся девушке.
– Счастлив приветствовать вас в своих владениях. Полагаю, вы устали с дороги? – обернувшись к застывшему позади Аластору, покорно дожидавшемуся в стороне. – Передаю нашу гостью твоему попечению. Размести её в гостевых покоях на втором этаже, приведи себя в порядок и… – он посмотрел в глаза своему слуге, и тот невольно вздрогнул. – Я буду готов выслушать твой доклад.
Обо всём.
Аластор сглотнул:
– Д-да, милорд.
– Чудно. – Чародей снова развернулся к девушке: – Только что вспомнил: вечером планируется торжественный ужин! Хоть ваше появление и стало для нас приятным сюрпризом, не могу не отметить, как счастливо сложились обстоятельства… Окажете ли вы нам честь своим присутствием, миледи?
– Почту за величайшее счастье, милорд.
Прежде, чем багровый шар солнца утонул за горизонтом, осветив небо лиловыми и оранжевыми всполохами, в Раук успели прибыть новые гости. Появление каждого из них вызывало взрыв заинтересованности у стражников: всё это были сплошь представители «особых посольств», направленные в начале года во все концы Морригарда. Столь синхронное их появление можно был объяснить лишь колдовством – или же хорошей организацией курьерской службы и исполнительностью гонцов. А скорее, всем сразу.
По ступеньками резиденции поднялись важно выпятивший пузо Бельфор, мрачно поджавший губы бывший центурион Ансельм, принёсший послание от Ордена «лордам-кровососам», самоуверенный Пека, бабник и авантюрист, многие другие…
Маркус, наблюдавший за прибывающими сквозь одну из бойниц, задумчиво потёр подбородок.
«Время делать первые выводы, взвешивать промахи и достижения — и готовиться к будущему, какие бы испытания оно не сулило...» — высказался бы об этом Молчун в своей обычной высокопарно-пророческой манере.
От этих рассуждений чародея отвлекли шаги на лестнице. Обычный человек мог бы вовсе не обратить на них внимания, но не Маркус, имевший чуткий слух и давно успевший привыкнуть к манере своего подручного красться, «словно вор». Внезапно на ум чародею пришла забавная идея. Проскользнув в свой кабинет и придержав дверь, чтобы не вспугнуть «жертву», мэтр пробормотал слова Силы, совершив в воздухе несколько резких пассов — словно поворачивал огромное колесо…
Заметив приоткрытую дверь, Аластор постучал о дерево — в ответ изнутри донеслось неразборчивое ворчание. Расценив это, как приглашение, приспешник шагнул внутрь.
Конечно, ему сто раз приходилось бывать в рабочем кабинете — а по совместительству лаборатории и библиотеке — старшего мага Ордена. Когда-то давно он уже проник сюда вот так — крадучись, вертя по сторонам головой, со страхом, жадностью и восторгом поглядывая на крутые блестящие бока колб, котлов, груды свитков и осколки минералов. Когда-то юный вор — Аластору едва исполнилось шестнадцать, хотя в своём ремесле он мог бы посостязаться и с куда старшими коллегами — едва не попал, как кур в ощип.
Проходя мимо той самой стены, Аластор против воли втянул голову в плечи, словно вновь увидел щупальца, спеленавшие его при первом визите. Тогда воришка чуть не обмочился от испуга… а может, и обмочился — теперь уже и не вспомнить. А вот последующая беседа с магом врезалась в память до конца дней.
– Ала-астор...
Вор вздрогнул и принялся озираться.
– Хозяин? Вы где?
До него донёсся лишь призрачный шелест и смех, раздавшийся у самого уха — но, обернувшись, подручный никого не увидел. По комнате прошёл сквозняк — щеки бывшего вора коснулось лёгкое дуновение, словно что-то пронеслось перед его лицом.
– Ну же, Аластор. Напряги зрение — ты меня видишь?
Голос чародея звучал, кажется, отовсюду сразу, разносясь по помещению и отражаясь от поверхностей, словно колокольный гул.
«Чёрт бы тебя побрал! Старый трюкач решил довести меня до удара!»
Рядом опять раздался смех, словно чародей прочёл его мысли.
– Куда ты всё время смотришь, растяпа? Я же здесь, прямо перед тобой!
Чародей возник, соткавшись прямо из воздуха, в паре шагов от подручного, самодовольно усмехаясь. Оправив полы плаща, всколыхнувшиеся от потоков Силы, он шагнул к окну.
«Видимо, к таким вещам привыкнуть невозможно – если только ты не маг» – вздохнул Аластор, стараясь унять лёгкую дрожь. – «Пусть себе тешится...».
Когда приспешник приблизился, маг, до того улыбавшийся, вмиг утратил всё своё благодушие. Нервно побарабанив пальцами по подоконнику, он поинтересовался:
– Кто она?
– Так ведь это… Мамбо Наири, колдунья…
Маркус устало вздохнул, и Аластор обнаружил, что магическое тавро на предплечье, полученное в день его не совсем добровольного трудоустройства, стало нагреваться. Между тем, маг, покачав головой, повторил — медленнее и жёстче:
– Кто. Она.
– Я не знаю, милорд! Вернее — знаю то, что видел своими глазами и ещё немного то, до чего дошёл своим умом…
Маркус с сомнением взглянул на своего подчинённого, словно прикидывая, далеко ли тот мог уйти, опираясь на такого ненадёжного провожатого, как «собственный ум», однако, поразмыслив, кивнул:
– Продолжай.
– Она — одна из колдунов уфуду, но не из особо приближённых. В племени полно всяких «заклинателей» и «провидцев» – как мужчин, так и женщин. Первые объединились вокруг вождя и верховного жреца, а женщины… кажется, официально их не признают за колдуний, равных бокорам уфуду, хотя со всякой ерундой типа болячек или простых бытовых заговоров идут именно к мамбо.
Маг задумчиво пригладил короткую бороду, которую кое-где прорезали серебряные нити седины.
– Ты ей веришь? Ну, всем её словам о том, что её послали духи. Я сам маг и кое-что слыхал о духах, призраках и демонах, но гораздо чаще в жизни приходится видеть, что одних людей посылали другие люди, а вовсе не духи. Со вполне определёнными целями. Видел ли ты сам, чтобы она колдовала? Как ты вообще на неё вышел?
Аластору пришлось рассказать свою историю знакомства. Маг внимательно слушал, задумчиво теребя бороду, словно и не заметив всей пикантности обстоятельств — посланник решил не бесить мага недосказанностью, поведав всё, как было. Когда рассказ подошёл к концу, чародей задумчиво проговорил:
– Помыслы женщины — тайна тайн. В особенности если это — мамбо, жрица уфуду. – Он поднял взгляд на Аластора. – Не отходи от неё ни на шаг. Если она говорит правду — это настоящий дар Небес. Если же нет… я хочу, чтобы рядом был кто-то, достаточно быстрый, чтобы успеть вытащить нож.
Аластор опустил глаза.
– Да, милорд…
– Надеюсь, впрочем, что он не покинет своих ножен. И не только он. – Маркус внушительно глянул на слугу. – Не слишком увлекайся «культурным обменом». Я слыхал, что уфуду умеют превращать людей в безвольных слуг-зомби. – Видя, как Аластор побледнел, чародей не сдержал усмешку. – Ступай. Проведай нашу гостью. С этого дня ты — её тень. Надеюсь, ты не подведёшь меня, Аластор.
Глядя в спину удаляющегося подручного, Маркус вернулся воспоминаниями к женщине-мамбо, сам не заметив, как его лицо осветила улыбка.
Криадан
Герой легенд
)
